Мария Голубкина: «Лошадьми я грезила с детства...»

С самого детства лошади занимали особое место в жизни актрисы Марии Голубкиной. Она росла в актерской семье, но мечтала стать профессиональным спортсменом, иметь лошадь и завоевывать золотые медали. Несмотря на запрет родителей, еще подростком она записалась на занятия в конноспортивный клуб.

И спустя годы ее заветное желание все же осуществилось. Мария - победитель и призер многих соревнований по выездке и владелица коня по кличке Урал. Несколько лет назад она оставила спорт и полностью посвятила себя актерской деятельности, но о лошадях говорить по-прежнему любит.

КП: Мария, родители не поддерживали Вашего интереса к лошадям. Они считали Ваше увлечение несерьезным. И отчасти их можно понять, ведь конюшня - все же место не для девочек.

М.Г.: Странно представить, но у меня вся комната в детстве была обклеена фотографиями лошадей, а родители говорили, что я ничем не интересуюсь, ничего не делаю. Для меня же отбить денники на конюшне в 15 лет было счастьем. Да, тогда нам платили, но мы с моими ровесницами получали удовольствие от того, что просто могли ухаживать за лошадьми. Порой даже взрослые говорили нам: «Девчонки, вы совсем уже их загладили!» (Улыбается.) Да, там, на конюшне, много матерились и труд был нелегким, но меня всегда тянуло к лошадям, и все время существовало какое-то безумное желание заниматься выездкой.

КП: При этом Вас очень долго не хотели брать в школу верховой езды.

М.Г.: Когда я была маленькой девятилетней девочкой, не было групп для детей такого возраста (сейчас, как правило, это пони-группы), заниматься можно было только уже будучи подростком. Но я все же добилась своей цели и, уже профессионально занимаясь конным спортом, даже позволила себе купить коня.

Завести коня изначально для меня значило взять большую ответственность на себя. Я поставила себе задачу: сделать все что можно, «выжать» максимум из этого коня. И мне это удалось.

С ним мы объездили очень много соревнований, домой приезжали с медалями.

КП: Но потом Вы внезапно решили уйти из спорта...

М.Г.: Можно было бы и продолжить, но тут уже стоял вопрос: а надо ли и дальше так рваться вперед? Потому что и так уже было понятно, что результат высокий. «Подогревала» больше заинтересованность других спортсменов Федерации конного спорта - они сначала ее проявили, а потом это сошло на нет. Волновал еще и тот факт, что развитие коневодческой отрасли в России оставляло желать лучшего. Ведь, как и в любом спорте, это должно быть интересно не тебе одному. У нас люди в целом, к сожалению, не рачительны. Вот простой пример. У моего коня был разрыв затылочного сухожилия, и поставить этот диагноз здесь, в России, было невозможно, потому что никто не знал, что это такое. Когда у коня была аритмия на определенных элементах, все говорили, что я что-то неправильно выполняю. А я чувствовала: дело не во мне. Я отвезла животное во Францию, где местный врач стал первым человеком, который подтвердил мои догадки. Он сказал: «У него точно что-то болит, но я не могу понять, что именно». Какое-то время врач наблюдал за конем, делал обследования. А потом он случайно вспомнил, что буквально месяц назад немецкий доктор открыл новый недуг у лошадей. Сделали рентген - оказалось, разорванное сухожилие действительно давило на нерв и лошадь в определенном положении чувствовала себя некомфортно.

КП: Вы коня не продали, а отдали. Где он сейчас находится?

М.Г.: За Уралом (кличка коня - Прим. ред.) ухаживает моя подруга. На нем выступает девочка-спортсменка. Результаты пока оставляют желать лучшего, но она только учится. Коню будет уже 20 лет - можно сказать, что он дедушка. Однако я считаю, что, пока он может работать, пусть работает. Это важно. Лошадь должна бегать.



КП: Суждения о том, что спорт калечит лошадей, вы не разделяете?

М.Г.: Лошадь - изначально транспортное средство. И у нас в стране до сих пор есть закон о том, что лошади подлежат мобилизации. То есть частные коневладельцы, которые за бешеные деньги покупают животных, теоретически могут их лишиться, если начнется война. Все их чистопородные кони пойдут в обозах возить солдат. Лошади должны бегать, и конный спорт можно (хоть и косвенно) отнести к прямому предназначению этих животных.

Вопрос в другом: это «транспортное средство» может заболеть или даже внезапно умереть, а это значит, что ты всегда должен нести ответственность за животное. И мне в этом плане всегда было морально тяжело: все время надо быть начеку, интересоваться состоянием коня, узнавать, дали ли ему сено вовремя, и так далее. Во Франции, допустим, частникам очень спокойно, потому что ты всегда знаешь: конюх уберет, напоит, накормит и даст ему столько сена, сколько нужно. Экономить не будут. Однажды мой знакомый спросил: «Как ты относишься к деньгам?» Я ответила: «К чужим - с уважением, к своим - с размахом». А у нас, к сожалению, все наоборот: к своим - с большим уважением, а к чужим - с размахом.

КП: Получается, что российское коневодство - весьма проблемная отрасль?

М.Г.: У нас она не структурирована. В стране не умеют правильно содержать лошадей. Есть, например, роскошные конюшни с излишествами, которые коню совершенно не нужны, - например, позолоченные решетки и брусчатка. Но что на самом деле необходимо лошади? Сено, овес, выгул и тепло - вот и все. Вокруг Москвы мало баз, где содержат лошадей. Сейчас, зимой, они все заполнены, места в них нет. И это позволяет владельцам баз зачастую не думать о качестве содержания животных - клиенты все равно будут. Ситуацию можно охарактеризовать фразой из фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино»: «Чумазый играть на пианино не может».

КП: По лошади можно определить, будет ли она выигрывать соревнования?

М.Г.: Очень давно известный врач-офтальмолог Святослав Николаевич Федоров купил большое количество лошадей. Он пригласил на конюшню Владимира Петровича Шамборанта, чтобы тот рассказал нам про этих коней - что называется, кто есть кто. Я ходила по конюшне и просто выбирала, кого бы из них купила я. Выбрала прелестного коня: ушки, глазки, гладкая шерстка. Когда же приехал Шамборант и стал рассказывать о каждой лошади, он остановился напротив очень страшной, на мой взгляд, мосластой кобылы с оленьей шеей и большими ушами и сказал: «Вот это настоящая лошадь!» Я возле нее долгодолго ходила, рассматривала и подумала, что надо запомнить, как она выглядит. Естественно, внешняя красота лошади нисколько не отражается на ее рабочих качествах. Но у конников бытуют свои приметы - например, о лошади с большими ушами говорят: «Прыгает, наверное, хорошо». Какая связь с ее прыжковыми качествами - непонятно. Или глупости вроде: четыре белые ноги - плохой знак, с животным будут проблемы, а вот три белые ноги - это очень хорошо. Когда я покупала своего коня, он был в запущенном виде, очень худой. Но благодаря той памятной истории с Шамборантом я посмотрела на своего, тогда еще потенциального, коня и подумала: «Кости есть, а мясо нарастет».

КП: Вы - мама двоих детей. Дочери Насте 15 лет, а сыну Ивану уже 10 лет. Не приходила мысль оставить коня, но только чтобы уже кто-то из них на нем занимался?

М. Г: У них абсолютно нет интереса к лошадям и к какому-либо спорту вообще. Это не передается по наследству. Конечно, если бы они хотели, у них бы все было, но вопрос в том, что не хотят. Как правило, дети всадников не идут по стопам родителей. «Хороший всадник - плохая мать», - гласит старинная французская поговорка. (Улыбается.).

ГОЛУБКИНА МАРИЯ АНДРЕЕВНА
• Актриса театра и кино
• Дочь народной артистки РСФСР Ларисы Голубкиной, приемная дочь народного артиста РСФСР Андрея Миронова
• В 1995 году окончила Театральное училище им. Б.В. Щукина
• С 1996 года актриса московского театра Сатиры
• С 2007 по 2010 год актриса Московского драматического театра им. А.С. Пушкина

В конном спорте:
• Специализация: выездка
• Спортивный разряд: II
• Первая тренировка: в 9 лет (1982 год)
• Первый клуб: ДЮСШ МСХА им. К.А. Тимирязева
• Кличка лошади: Урал
• Порода лошади: орловский рысак