Высокие отношения

Главный редактор Allure Ксения Вагнер - о том, как она с юности боролась с невысоким ростом и к какому счастливому финалу привела эта борьба.

На физкультуре я стояла предпоследней. Ниже меня была только девочка по имени Вероника, крошечная фея, Дюймовочка. Таких хочется кутать в кружева и носить на руках до старости. Вероника была худой, юркой и, кажется, занималась балетом. Я была далека от балета, как Лабытнанги от Нью-Йорка.

Я была не толстой, по габаритной, с рано прорвавшейся грудью, бедрастая, с щеками. Я не знала, что делать с этим добром, во что его паковать, как носить - и преподносить миру. Усиливала драму моя неспортивность. Я ненавидела бегать (у меня начинало колоть в боку), краснела во время прыжков (стеснялась пляшущей груди) и потела, как пирожок в духовке, от наклонов с приседаниями. Плюс презирала все массовое. От запаха подросткового пота меня мутило. И даже само слово «физ-ра», грубое, как мочалка, внушало отвращение.

Дома я с пристрастием разглядывала себя в зеркале. Без одежды, вне школьных стен, я расправляла крылья. И грудь, и талия, и бедра меня устраивали. Я даже начинала тайно ими гордиться, чувствовала себя взрослой, магнетической, властной. Когда я стояла на каблуках. Без каблуков мне хотелось плакать.

Естественно, одной из первых моих подростковых покупок были мужские ботинки на каблуке и сапоги на платформе. Что-то среднее между обувью проститутки и японскими сабо, вишневого цвета, отороченное бордовым мехом. Это кожаное счастье, трогательно убогое и страшно дорогое, было куплено в модном магазине для подростков. Мне было плевать на ценник, на папино хлесткое «Чудовищно» и мамино тревожное «Ты испортишь ноги», на мех, на все. В сапогах я была на голову выше. До сих пор помню, каким завистливым огоньком вспыхнули глаза подруг, когда я пришла в сапогах на очередное подростковое собрание - то ли дискотеку, то ли чей-то день рождения.

Потом было еще много бессмысленных и мазохистских покупок.

Как-то я набрела на магазинчик обуви для стриптизерш. Пиршество перьев, калейдоскоп камней, а главное - каблуки до неба. Мне было уже не пятнадцать, и я прекрасно осознавала всю комичность этого великолепия. И все же не удержалась от покупки босоножек на высоком каблуке. Выглядели они пристойно (не считая высоты каблука), роста прибавляли щедро, но ходить в них было невозможно. Передвигаться - еще как-то, от опоры к опоре, походкой пьяной утки. Но ходить, уверенно и нагло, расправив плечи и покачивая бедрами, - нет. Я надела их один раз - на вечеринку, где должна была встретить бывшего бойфренда. Намеренно опоздав, я гордо продефилировала через зал к нужному столику. Едва ли какая-то дистанция в жизни требовала от меня такого напряжения мышц всего тела - от икроножных до лицевых. Через час вечеринка померкла, бойфренд обесценился. Единственное, чего мне хотелось, - сбросить свои «испанские сапожки» и принять горизонтальное положение.

В институте одна из сокурсниц наградила меня прозвищем Чпок. Сама она, конечно, была высокой и вообще другой - с маленькой порочной грудью, плоским животом и длинными ногами. По сути мы тоже были антонимичны: я жила с родителями, ни с кем не встречалась. Она жила в собственной квартире, танцевала стриптиз на шесте в гостиной и рассказывала о постельной эквилибристике в курилке. Многое в ее жизни пробуждало во мне неосознанное сочувствие. Наверное, поэтому «Чпок» меня не ранил, а только раздражал. Эксперименты с обувью продолжались. Курсе на втором я впервые надела ботфорты. Белые. Лаковые.

С острым носом. Сложно представить что-то более неподходящее моей фигуре, тогдашним восемнадцати годам, детскому выражению лица и вообще всему моему устройству.

Этот текст - про счастье быть миниатюрной, но ботфорты должны носить только высокие и худые, с ногами, как у лани. Точка.

Приблизительно в то же время я начала чувствовать, что у многих молодых людей мой рост - метр пятьдесят девять - вызывает умиление и даже нежность. Влюблялась я, естественно, исключительно в высоких. Один из них как-то взял меня за руку и сказал вдруг потеплевшим голосом: «Какие у тебя крошечные ручки. Как у моей семилетней племянницы». Ничего, кроме этих слов, ни до, ни после пас не связывало, по я до сих пор помню, сколько трогательной нежности было в его фразе. Переварив мысль о том, что для личной жизни мой рост - скорее плюс, я немного расслабилась. Но от каблуков отказаться не могла. Любая обувь, которая делала меня выше, срабатывала как волшебная инъекция - я сразу становилась увереннее в себе, резче, сильнее. На собеседование в Conde Nast я, конечно, тоже пришла на каблуках. И позже, работая в журнале Tatler под руководством тогдашнего главреда Вики Давыдовой, почти их не снимала. В первое время я внутренне сжималась каждый раз перед тем, как войти в Викин кабинет. Каблуки были моим эликсиром храбрости, психологической броней; Помню, в свой день рождения я пришла в редакцию в ярко-зеленом открытом платье - и выше сантиметров на двенадцать, чем я есть. Вика сказала что-то одобрительное. В ответ я, как Калугина из «Служебного романа», готова была поклясться, что теперь буду выглядеть так всегда. Но всегда быть на высоте становилось все сложнее - из-за плоскостопия у меня начали болеть ноги и вместо каблуков мне следовало носить ортопедические стельки, уродливые и жесткие, как солдатские сапоги. Я предпочитала каблуки. По вечерам я часто не могла уснуть от гула в ногах и настойчивой боли в пояснице. В офисе и кафе сбрасывала туфли под столом. На вечеринках все чаще отказывалась танцевать, потому что на пятой песне ноги умоляли: «Сядь!» Начала давать слабину зимой - и периодически, в самые морозные и льдистые дни, менять высокий каблук на «учительский», четырехсантиметровый, не такой эффектный, но более надежный на обледенелых улицах. О том, что это такое - шажками годовалого ребенка передвигаться на шпильках по льду, - можно написать отдельное эссе. Столько в этих движениях робости, страха и в то же время притягательной для мужских глаз хрупкости.

Мои терзания закончились в один день. Вернее, вечер - вечер встречи с мужем. Хорошо помню, как он зашел в кафе, где мы сидели с компанией друзей. Такого высокого человека - метр девяносто семь - я раньше не встречала. Казалось, он поднимается из-за стола целую вечность... Стоя рядом, я вдруг подумала, что легко готова снять сейчас каблуки. Даже не так - я хочу снять каблуки. Потому что мужчина рядом - такой большой и надежный, что рядом с ним надо быть маленькой и беззащитной. Броня бессмысленна, можно быть собой. Позже муж изложил мне забавную теорию о том, почему очень высокие мужчины часто выбирают миниатюрных девушек, а невысоких, наоборот, привлекают модельные параметры. Так срабатывает природный механизм: в «сбалансированных» парах рождаются дети «оптимального» роста. На пригласительных на нашу свадьбу мы напечатали забавный фотоколлаж: крупным планом - муж, а я сижу у него на руке. Как птенец.


В моем гардеробе появились кеды, ботинки на плоской подошве, эспадрильи. Я надеваю их с удовольствием, радуясь удобству и скорости, с которой могу передвигаться в этой обуви.

Во время беременности, пришедшейся на осень и зиму, я и вовсе перешла на угги. Огромный живот, да еще и валенки - раньше бы у меня зашевелились волосы от ужаса. Но чем увереннее в себе ты становишься, тем меньше тебе нужны средства, которые что-то маскируют - прыщи, морщины или маленький рост. На первый план выходят комфорт и чувство внутренней гармонии. Мне было комфортно -и совершенно безразлично, что скажут за моей спиной.

Ношу ли я каблуки сейчас? Конечно. Туфли Valentino на удобном широком каблуке. Лаковые лодочки Prada на четырехсантиметровой шпильке (я больше не считаю ее «учительской» и «пенсионной»). Сандалии Chanel на самой устойчивой в мире платформе.

И даже ботильоны Azzedine Alaia, которые создают «эффект пуантов» и едва ли приспособлены к реальной жизни. Но теперь я покупаю обувь не для того, чтобы убежать в ней от комплексов. Я покупаю ее так же, как платья, украшения, косметику, духи - как все то, что дарит мне радость и подчеркивает, а не прячет мою индивидуальность. Это всего лишь кусочек пазла, который я воспринимаю как игру и собираю с детским азартом вместо страха.

Природа - четкий программист. Задав параметры роста, она проектирует остальное в соответствии с ними, С возрастом я научилась видеть и ценить в этом «остальном» красоту. Если бы я была выше, были бы у меня хрупкие плечи? По-детски милые руки? Прекрасный размер ноги 36, с которым шопинг не превращается в квест (в Китае, например, мою знакомую с 40-м размером из женского бутика Gucci отправили в мужской)? Тело каждой из нас - не кукольный домик, а храм души, построенный мудрым архитектором. И если он построил мой храм с невысокими сводами, значит, так того требовали индивидуальные чертежи.

К тому же архитектор не запрещает носить каблуки.

Allure №11 (2014)