Геннадий Александров: «Пока я - жив, моя песня будет жить»

«Птица счастья, край мой милый, под свое возьми крыло...», - напевая мотив этой старой, доброй песни, невольно возвращаешься в те времена, когда высокие чинары заботливо укрывали весь город от солнца, в арыках журчала чистая вода, а по двору бегала счастливая советская ребятня... Эта песня из легендарного фильма «Джура - охотник из Мин-Архара». Но совсем немногие знают о том, кто написал к ней трогательную мелодию, запавшую в сердца миллионов людей.

В гостях VIPzone - Геннадий Александров, советский композитор из Таджикистана, автор шести симфоний и двух балетов, а также музыки к десяткам кинофильмам. Спустя двадцать лет он, приехав на родину погостить, рассказал о своей жизни, творчестве и воспоминаниях.

- Геннадий Сергеевич, когда и почему вы уехали из Таджикистана и чем занимаетесь сейчас?

- В 1991 году, в связи с известными политическими событиями в Таджикистане, я покинул родину. Сейчас проживаю в США, где практически, ничем не занимаюсь и живу одними воспоминаниями. А началось все с того, что мой фильм «Маленький мститель» вошел в состав Международного кинофестиваля «Чистые пруды» в Москве, я поехал на фестиваль и остался там. Несколько лет жил и работал в России: был членом Союза кинематографистов, членом Союза композиторов, заместителем генерального директора Музфонда, затем директором Дома творчества композиторов России. В 90-е годы в Российской Федерации настали сложные времена, но, несмотря на это, я написал две большие сцены для московского балета на льду, с которым они много гастролировали. Кроме того, я также написал много произведений для цирка. В это время получал неплохие деньги, на которые мог жить безбедно. Однако по настоянию жены мы всей семьей уехали в Америку, чтобы вырастить детей достойно. У нас вначале родился сын. Я жене сказал: «Ты молодая, тебе надо учиться в колледже, изучать язык, работать». Ей было тогда 23-24 года, а мне за 50, любовь была у нас. Вскоре у нас родилась девочка. Я сидел с детьми, жена училась, получила американское образование. Все заимела и... ушла. Видимо, так было предписано Богом.

В Америку я уехал практически без средств, а нужно туда эмигрировать с каким-то стартовым капиталом. Сейчас живу в штате Аризона, городе Феникс. Там нет ни театра, ни оперы и балета, ни цирка - только клубы, дискотеки, бары, казино и прочие сегодняшние развлечения. Конечно, я хочу вернуться. Сейчас любовь к родине у меня совсем другая. Такая идет от души, духовная, что ли... Но мне приезжать некуда.

Похоронил в Америке мать. Дочери 14 лет, она сейчас живет с женой. Сыну 19 - он самостоятелен. Дети не пошли по моим стопам, хотя вижу: сын стремится. В США сложно в сфере музыки. «Погоду делает» рэп.

- Вы сказали, что тоскуете по родине, но в США есть таджикская диаспора. Вы не пробовали обратиться туда, чтобы хотя бы время от времени встречаться с бывшими земляками?

- Знаю, что в Нью-Йорке есть диаспора бухарских евреев, но об исконно таджикской диаспоре я не слышал. И вообще, в Америке все становятся чужими друг другу, теряют традиции. Важную роль здесь играют деньги.

- С какой целью через многие годы вы решили все-таки приехать в Таджикистан?

- В Таджикистане у меня много друзей и знакомых. Я вернулся через 21 год, но будто и не уезжал. Друзья пришли ко мне на встречу прямо на следующий день. А один и них просто ошеломил: колено свое преклонил и руки начал целовать. В свое время я часто помогал друзьям-коллегам в профессиональном плане. Но остаться здесь, как бы ни было прискорбно, не могу. Я не смогу здесь даже заработать.

- В Америке вы живете на одну только пенсию. Каково это - быть американским пенсионером?

- Ежемесячно я получаю 700 долларов. На эти деньги жить можно, но трудно. Мне дополнительно помогают различные благотворительные организации. Несколько лет назад с их помощью мне сделали операцию по пересадке сердца. Сам бы я никогда не смог этого сделать. Это очень крупная сумма.

- У вас были проблемы с сердцем?

- Я эмоционально многое пережил. В том числе, разлуку и ностальгию по своему родному Таджикистану.

Я тяжело переносил расставание по всему тому, к чему привык. Хоть и было в Душанбе так, что мне есть было нечего, все равно, это - часть моего сердца. Без преувеличения.

В течение этих долгих двадцати лет моего пребывания в Штатах я до сих пор вижу сны и даже говорю в них по-таджикски. Мне порой очень тяжело. Здесь, в Таджикистане, у меня было все: работа, слава, социальный статус и благополучие. Все в моей жизни было расписано на два года вперед. Хорошо там, где нас нет. Еще лучше там, где ты родился, где твоя земля, где твои родители, семья, друзья, соседи... Говорят: «Кучое, ки хуни нофат рехтааст, он чо ватани туст» (Там, где отрезали тебе пупок, там и твоя родина).

- Можно личный вопрос? Скажите, после расставания с женой вы не пытались устроить свою личную жизнь?

- К сожалению, нет. Больше я не женился. Однако, хотя по статистике считаюсь еще нестарым, скажем так. я - «сохранившийся» старик. Хотя и родился в 1937 году, не считаю себя стариком. Поэтому приехал в Душанбе найти свою спутницу жизни. Один мой друг, режиссер на днях пошутил «Тебе нужно непременно в Куляб!

У тебя норов горячий, и тебя сразу кулябские девушки полюбят». Кто-то, может, на это посмотрит отрицательно: «Куда, мол, старик? Уже давно пора внуков растить». Но внуки вырастут и сами найдут свою дорогу. У меня четверо детей, и у них свой путь. Родственные отношения с моими детьми начинаются и заканчиваются телефонными звонками.

- Расскажите, пожалуйста, о своем творчестве. За эти двадцать лет как вы развивались как композитор, у вас есть что-то новое?

- Я, действительно, не сидел без дела, творил. Но скажу честно, все валяется на полках. Раньше за три дня я мог сочинить три симфонические картины. Я приносил свои записи в студии, и, как принято - мною восхищались, говорили льстивые фразы о том, как это прекрасно. Но дальше этого ничего не шло. Улыбались. Обещали перезвонить. И тишина. Я понял опять и еще раз: деньги играют там большую роль. Зато я написал три повести - «Дети орешника», «Долгий разбег» и на таджикском языке «Чар-хи фалак» (Колесо судьбы). К сожалению, они до сих пор пылятся на полке, так как в Америке все книги издаются за свой счёт.

- Скажите, вам не обидно за свою судьбу известного кинокомпозитора?

- Конечно, обидно, и еще как! Труд композитора остается в стороне, а на виду только исполнитель. Более того, они еще авторские получают. Если бы мне каждый исполнитель хотя бы по рублю передавал - я стал бы миллионером. Защита интеллектуальной собственности и авторских прав, как в России, так и Таджикистане, очень «хромает».

- А теперь расскажите об истории рождения песни «Это было, было» из кинофильма про Джуру-охотника, которая живет уже 30 лет. Я - представитель третьего поколения, выросла на этой песне и знаю ее наизусть. Как вам удалось создать такой тонкий и чувственный шедевр? Меня удивляет, что в ваших творениях столько проникновенных мотивов Востока. Вспомнить хотя бы ваш «Персиковый сад» из фильма «Последняя ночь Шахерезады»...

- Поначалу я написал песню о джинне (напевает: «Джинн, джинн, джинн, добрый джинн...»). Она прозвучала в одном из детских кинофильмов. Потом в моем творчестве все резко и спонтанно изменилось: я создал то, на чем выросло целое поколение. Скажу даже больше: я записал совсем неизвестного исполнителя - Владимира Руля, хотя мне предлагали более известных. Помню, говорили, что моя песня умрет через три года. Но я ее написал 30 лет назад так, чтобы она прожила долгую жизнь. Гарантирую: пока жив, моя песня будет жить. Я написал ее с глубоким пониманием строки и мелодии. И там хороший вокал. Что касается восточных мотивов, так я понимаю и пою на таджикском.

Я изучал таджикское творчество, рос среди таджиков и впитал эту среду с детства. И другой не знал.

- Что вы - композитор советского периода, думаете о современной музыке?

- Для того чтобы создавать хорошие композиции, необходимы определенные знания. Знания о том, как правильно строить произведения, постепенно появляются в процессе общения с музыкой классиков - Бах, Бетховен, Моцарт, Шопен... Даже рэп берет свои истоки от оперного речитатива. Сейчас во время компьютеризации очень популярным стало делать аранжировки классических мелодий великих композиторов. К примеру, аранжировка «Кармен-сюиты» Бизе. Но скажу сразу, надо быть очень профессионально и предельно осторожным при аранжировке. Сегодня расплодилось много «звезд-однодневок». Очень важно найти золотую середину: чтобы текст сочетался с мелодией, музыкальный ряд впитывал в себя музыкальный текст, чтобы в итоге получить нечто звучное. Ведь музыкальная ткань проникает вглубь человеческого организма, насыщает каждую его клетку и становится его внутренним содержанием.

- Геннадий Сергеевич, в чем, по-вашему, смысл жизни?

- Мне очень тяжело ответить на этот вопрос сейчас. Думаю, смысл в том, что ты живешь...

Фарангис Усманова